ВОЙНА И МИР ВИКТОРА ТРЕТЬЯКОВА

Война в Афганистане вошла в судьбу его поколения слишком рано и неоправданно жестоко. Своим согражданам и им, 18-летним, их будущие раны и потери Родина объяснила тогда возвышенно и просто: «Советский Союз, верный интернациональному долгу…». Cвоему интернациональному и гражданскому долгу они остались верны до конца, рано обстрелянные мальчишки 80-х.

Его Афган вошёл в него ещё задолго до призыва в армию. Судьбою старшего брата Володи, провоевавшего «там» 4 года и трижды раненого. К четырём годам брата Виктор добавит потом и свои почти три «афганских» года. «Моей маме досталось семь лет той войны», - с горечью вспоминает Виктор.

Если бы не старшие в многодетной семье Третьяковых, Виктор мог бы и разминуться со своим Афганом. Мечтая быть агрономом, он к тому времени поступил на агрофак Воронежского СХИ и имел законную отсрочку от призыва. Проучившись 2 года, понял: в семье из 9 детей родителям трудно «тянуть» их учёбу. Для себя решил: надо помочь сначала окончить вузы старшим. Оставив институт, пошёл работать трактористом в колхозе «Маяк». Не раз был победителем районного конкурса молодых пахарей. Заработанными деньгами помогал отцу и маме поднимать старших. К армейскому призыву мысленно представлял себя в танковых войсках – механик всё же.

Но понравился парень войскам пограничным, определившим новобранца наводчиком БТР. После короткой учёбы в Душанбе – сразу туда, за «речку». За той речкой уже три года гремела война, и Союз прикрывал свои южные рубежи от неспокойного соседа не только усиленными внутренними погранзаставами, но и «точками» против них с той, афганской, стороны. «Точка» у афганского кишлака Шахри-Бузург под Кандагаром прикрывала не только Родину Виктора, но и блокировала пересечение караванных троп моджахедов, называвших её костью в горле. Алые тюльпаны, обильно покрывавшие «зелёнку» на склонах гор вокруг той «точки», сменили вскоре «тюльпаны чёрные». Их бортами Виктор Третьяков впервые отправил отсюда в Союз два «груза 200» - цинковые гробы с телами расстрелянных товарищей. О тех боях Виктор вспоминает неохотно, но о них напоминает ранняя проседь на висках да боевые медали. Охотнее говорит о солдатском быте: как пекли хлеб на дровах, доставленных на «точку» из Союза «вертушками». О вылазках за водою в ближнее ущелье: пока одни спускаются к роднику, другие держат на прицеле каждый камень вокруг него.

 В той странной войне мужество наших ребят проверялось не только свинцом душманских пуль, но и сталью молодых нервов. Через кишлак Кальтут под Кунгузом, занятый душманами,  Виктору Третьякову довелось проводить колонну машин с горючкой и продовольствием для нашей осаждённой «точки». Та проводка длилась 40 минут под прицелами трёх тысяч автоматных и пулемётных душманских стволов. И хотя была договорённость о пропуске колонны, пальцы Виктора на гашетке пулемёта в башне его БТР сводило судорогой от напряжения.

… Свой последний бой за той «речкой» Виктор принял уже после того, как командующий «ограниченным контингентом советских войск» генерал Громов вслед за «последним солдатом» пересёк мостнад пограничным Пянджем. Солдат с наших «точек», прикрывавших выходящие в Союз колонны, снимали «вертушками». Рвущиеся к «точкам» боевики спешили не упустить ни последних солдат, ни последние «вертушки» шурави. Последняя «вертушка» Виктора в Афгане уже оторвалась от земли, и он запрыгивал в неё, поливая из «Калашникова» наседавших душманов. Это было 20 февраля 1989 года…

А 21-го на плацу родной заставы под Душанбе ефрейтору-пограничнику В.Третьякову вручили за вчерашний бой медаль «За боевые заслуги» и зачитали приказ об увольнении в запас. К этому приказу он шёл два с половиной года вместо положенных двух. И все – по горам Афгана. Полгода переслужил по личному рапорту, избавляя от той войны только что призванных необстрелянных салаг. В перерывах между боями вступил в партию: как и их отцы, ребята, крещённые Афганом, спешили быть в бою с партбилетами у сердца.

Калитку материнского дома тронул поздним вечером 22 февраля: «Чувствую в себе силы, но калитка не поддаётся – руки-ноги ватными стали». Так начинала выходить из них афганская война уже здесь, на Родине. Поседевшая мама только и охнула у дымящейся печки, увидев в клубах морозного пара не по сезону загоревшего сына. Живого!  …А институт от Виктора Третьякова всё же не ушёл. Правда, агрономом он не стал, а стал в родных Лисках железнодорожником. Второй десяток лет возглавляет Лискинский отдел по материально-техническому снабжению ЮВЖД. Третий созыв подряд избирается депутатом Райсовета  по одному и тому же округу, где и его малая родина – придонская Масловка. «Работать с ним – одна приятность! – не нарадуется земляку-депутату глава Нижне-Икорецкой сельской администрации Мария Гриднева. - С его помощью и дорогу в селе проложили, и улицы осветили, и детсад отремонтировали. Храму Масловскому газовую котельную помог построить…». А ещё воин и депутат помог возвести на земле своего детства памятный знак в честь Икорецкой верфи – чтобы помнили люди свои исторические корни.  Афганец Виктор Третьяков знает цену памяти и  своевременной помощи…

А его друзья-однополчане рассказали нам и такое, о чём умолчал афганец Виктор Третьяков. Четырёх советских солдат-пограничников захватили моджахеды. Издеваясь, предложили выйти из строя и стать под расстрельную пулю смельчаку, после чего троих оставшихся обещали отпустить живыми. Из строя пленников вышел Виктор: «Нас у мамы девять: убьёте меня - восемь братьев и сестричек ещё останутся». Виктора отодвинул однополчанин-москвич, вставший вместо него под дула автоматов. Ребятам, бросившимся на душманов, удалось бежать. Но лишь трое уцелели: москвича, рискнувшего пожертвовать собою, догнала-таки душманская пуля.

 …А вторая медаль за Афган нашла Виктора уже в Лисках. И почти одновременно с присвоением ему, ефрейтору запаса, внеочередного звания… лейтенанта. На недоуменный вопрос сотрудника военкомата – как, мол, так: из ефрейторов да сразу в лейтенанты? – в соответствующем ведомстве ответили лаконично: «Приказы не обсуждаются, а выполняются!». Так ФСБ России отметило мужество Виктора Третьякова в горах Афгана. …Каждый год 15 февраля, в день вывода советских войск из Афганистана, он приходит к монументу на Аллее воинов-афганцев и кладёт на стылый гранит живые цветы. В его Афгане такой гранит был всегда горячим…

Автор – Николай Алексеевич Кардашов